[valeri[µ]]

Monteverdi - Il Ritorno d'Ulisse in Patria / William Christie,L.A.F. (Монтеверди - Возвращение Улисса на Родину / В.Кристи)


Режиссер: H.Burton

Исполнители: Krešimir Špicer (Ulisse)
Marijana Mijanović (Penelope)
Cyril Auvity (Telemaco)
Joseph Cornwell (Eumete)
Bertrand Bontoux (Antinoo)
Andreas Gisler (Anfinomo)
Christophe Laporte (Pisandro)
Zachary Stains (Eurimaco)
Katalin Károlyi (Melanto/Fortuna)
Robert Burt (Iro)
Geneviève Kaemmerlen (Ericlea)
Rachid ben Abdeslam (L'Umana Fragilità)
Olga Pitarch (Minerva/Amore)
Paul-Henry Vila (Nettuno/Il Tempo)
Eric Raffard (Giove)
Rebecca Ockenden (Giunone)

Оркестр: Les Arts Florissants

Дирижер: William Christie

Год выпуска: 2004 (DVD)
Продолжительность: 174 мин

Описание: Потрясающая постановка одной из самых сложных и событийных опер Монтеверди. Либретто наполненно захватывающими дух контрастами: человеческая судьба, боги Олимпа и Океана, безконечные переодевания героев........
Субтитры:
English
Deutsch
Francais
Espanol

From the : Theatre du Jeu de Paume, Июль 2002г.

Клаудио Монтеверди
Il ritorno d’Ulisse in patria
Возвращение Улисса на родину
Dramma in musica
Музыкальная драма
Либретто Джакомо Бадоаро
Русский перевод Евгения Рубахи
Мюнхенская версия для новой постановки в 2001, изданная Джоном Толлем по единственной сохранившейся копии партитуры (в Австрийской национальной библиотеке в Вене) и по копиям либретто (Biblioteca Marciana, Венеция)
Премьера в 1640 в Венеции,
вероятно в Театре святых Иоанна и Павла
Мюнхенская премьера 10 июля в 1958 в
концертном исполнении в обработке Эриха Краака в рамках Нимфенбургских летних сезонов

С ю ж е т

Пролог

В аллегорической встрече Человеческой Слабости со Временем, Судьбы и Любви становится ясно: человек – это игровой мяч для высших сил.

Первая часть
Пенелопа ожидает с нетерпением возвращения домой своего супруга Улисса (Одиссея), который 20 лет назад отправился на Троянскую войну и после падения Трои пропал. С тех пор женихи поселились в дворце на Итаке, живут за счет Пенелопы и добиваются её бракосочетания с одним от них.
Хитрый Эвримах сотрудничает с женихами. Он вступает в связь со служанкой Пенелопы Меланто. По его наущению она убеждает Пенелопу забыть ее скорбь и обратиться снова к любви.
Феаки привозят Улисса кораблём на Итаку и оставляют его спящего на берегу. Бог моря Нептун (Посейдон), который когда-то осудил Улисса на вечные скитания, после того как тот ослепил его сына, циклопа Полифема, жалуется Юпитеру (Зевсу), что Улисс в конце концов всё же смог вернуться домой. С разрешения Юпитера Нептун уничтожает корабль феаков.
Улисс просыпается и проклинает феаков, так как они бросили его, по-видимому, на одиноком морском берегу. Богиня Минерва (Афина) уверяет его, что он находится на Итаке. Она сообщает ему о женихах, осаждающих его жену. Она приказывает ему вновь завоевать с ее помощью родину и господство. Ради его безопасности она превращает его в старика.
Напрасно Меланто хочет убедить Пенелопу, что ее супруг мертв, и она должна выбрать себе нового возлюбленного.
Иро, прихлебатель, который обычно утоляет свой голод за столом женихов, издевается над старым Эвмеем. Тот боится, что его господин Улисс не вернётся и не положит конец поведению женихов. Неузнанный в образе старика, Улисс пророчит Эвмею противоположное и находит у него кров.
Телемах, сын Пенелопы и Улисса, узнал в Спарте об участи своего отца. Минерва лично препровожает его назад, на Итаку. Эвмей представляет ему старика, который предсказывает скорое возвращение Улисса. Телемах просит Эвмея, чтобы он сообщил о его прибытии Пенелопе. Оставшись со своим сыном наедине Улисс вновь принимает свой настоящий вид и может убедить Телемаха в том, что он действительно его отец.

Вторая часть

Меланто и Эвримах в отчаянии от верности Пенелопы. Однако они не хотят позволять, чтобы скорбь царицы мешала им продолжать наслаждаться жизнью и любовью друг к другу.
Женихи Антиной, Писандр и Амфином окружают лестью Пенелопу и упрашивают её, чтобы она наконец полюбила их. Пенелопа прогоняет их. Эвмей тайно сообщает ей о возвращении Телемаха, а также о слухах, что и Улисс недалеко. Женихи подслушивают разговор. Из страха перед местью Улисса и Телемаха они решают убить Телемаха. Однако знак с неба препятствует им в исполнении их плана.
Улисс, теперь снова в виде старика, должен по указанию Минервы вступить в соревнование с женихами и убить их стрелами из своего лука. Эвмей предлагает представить чужого старика при дворе.
Телемах сообщает матери о своей поездке в Спарту. Там Елена напророчила ему, что Улисс уже недалеко и уничтожит женихов.
Женихи ругают Эвмея, так как присутствие чужого старика их стесняет. Обжора Иро вызывает Улисса на поединок и терпит поражение. Теперь женихи также оставляют старика в покое. Они осаждают Пенелопу ценными подарками. По наущению Минервы Пенелопа приносит лук и стрелы Улисса и обещает лучшему стрелку свою руку. Ни Амфином, ни Писандр, ни Антиной не могут согнуть лук. Под покровительством Минервы Улисс схватывает лук и убивает женихов.
Иро скорбит о смерти женихов, при которых он всегда мог быть прихлебателем. От страха, что умрёт с голоду, он решает лучше покончить с собой немедленно.
Меланто заклинает Пенелопу строго наказать убийство женихов. Эвмей узнал правду о старике. Однако ни ему, ни Телемаху Пенелопа не верит, что иностранец, который убил женихов, был Улисс.

Минерва, Юнона (Гера) и Юпитер просят Нептуна простить Улисса, чтобы его скитания наконец окончились. Нептун примиряется. По указанию Юпитера Минерва отговоривает слуг женихов, жаждущих мести за убитых господ от их военных планов против Итаки.
Эвриклея, кормилица Улисса, обнаруживает у чужого старика шрам и таким образом узнаёт Улисса. Он берёт с неё обещание молчать. Теперь она колеблется между послушанием по отношению к своему царю и желанием информировать Пенелопу.
Улисс предстаёт в своём истинном виде перед Пенелопой. Из страха стать жертвой обмана Пенелопа не решается признать его как своего супруга. Теперь Эвриклея нарушает своё молчание и упоминает шрам, однако, и это не убеждает Пенелопу. Только когда Улисс описывает их двуспальную кровать с подробностями, которые только он может знать, Пенелопа ему верит.

Il ritorno d’Ulisse in patria
Возвращение Улисса на родину
Dramma in musica
Музыкальная драма
Либретто Джакомо Бадоаро

Немецкий перевод Liesel В. Sayre с добавлениями lngrid Zellner harmonia mundi s. а.

Русский перевод Евгения Рубахи

Действующие лица

Человеческая Слабость……………………………………….….альт
Время ......................................................................................... бас
Судьба ……………………………………………………...…..сопрано
Амур (Amore)...... ……………………………………….……. сопрано

Одиссей (Ulisse)..................................................................... тенор
Пенелопа (Penelope), супруга Одиссея………………..…. сопрано
Телемах (Telemaco), сын Одиссея....................... тенор (сопрано)

Эвриклея (Euriclea), кормилица Одиссея ......................... сопрано
Эвмей (Eumete), пастух на службе Одиссея ……………….. тенор
Меланто (Melanto), служанка Пенелопы………………….. сопрано
Эвримах (Eurimaco), возлюбленный Меланто. ……………...тенор

Писандр (Pisandro), жених Пенелопы.......................................альт
Амфином, жених Пенелопы. …………………………………....тенор
Антиной, жених Пенелопы…………………………………………..бас
Иро (Iro), паразит у женихов ..............................................…..тенор

Афина (Minerva)................................................................... сопрано
Гера (Giuno).......................................................................... сопрано
Зевс (Giove)……………………………………………………….. тенор
Посейдон (Nettuno).......................................................................бас

хор феаков (coro di feaci)
хор небесный
хор морских богов

1. СИМФОНИЯ 2.15
2. ПРОЛОГ 8.37
Человеческая Слабость, Время, Судьба, Амур

Человеческая Слабость:
Я смертная вещь,
сущность человека,
всё волнует меня,
развеивает меня как дым;
время создаёт меня только для того,
чтобы победить меня.
Время:
Ничто не устоит
перед моим зубом;
он грызёт, он подтачивает;
не ускользнёшь, смертный,
хоть я и хромаю, но у меня есть крылья.
Человеческая Слабость:
Я смертная вещь,
сущность человека;
напрасно ищу я безопасные места.
Хрупка жизнь, игрушка Фортуны.
Судьба
Моя жизнь – причуды,
то радость, то страдания.
Слепа и глуха,
я не вижу и не слышу;
я раздаю богатство, великолепие
в награду за стремление.
Человеческая Слабость
Я смертная вещь,
сущность человека;
на службе тирану Амуру
быстротечно увядает цветение юности.
Амур
Бог, который правит богами -
поэтому Амуром мир называет меня.
Слепой стрелок лишь, обнажённый и крылатый,
однако моей стреле не может противостоять
никакая преграда, никакой щит.
Человеческая Слабость
Всё же злосчастна я, человека сущность;
следую за слепым и хромым, ах, как суетно!
Время, Судьба, Амур
Благодаря мне он станет слабым,
Благодаря мне он станет несчастным, человек,
Благодаря мне он станет беспокойным,
Тогда как время текущее
Фортуна манящая не знает сочувствия.
Амур проницающий

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

3. Сцена I 10.50
Царский двор (Пенелопа, Эвриклея)

Пенелопа
Злосчастная я царица!
Моя тяжелая печаль никогда не кончалась для меня.
Мой долгожданный не приезжает, а годы уходят.
Моя мука длится слишком долго;
Для угнетённого время, кажется, отстает.
О обманчивая надежда!
Ты больше не зеленеешь, ты седеешь,
и от старой муки, которой я больна, ты больше не обещаешь
ни какого-либо облегчения, ни даже спокойствия.
Протекли уже два десятилетия
с памятного дня, как при ее похищении тот гордый троянец
вверг своё величественное отечество в беду.
С полным основанием сгорела Троя;
если все же нечистая любовь есть грех,
является огонь и очищает пламенем.
Однако совсем напрасно, что за чужое преступление я осуждена невинно;
за чужую вину я несу печальное покаяние.
О хитроумный, мудрый Одиссей,
ты похваляешься наказать нарушителя супружеской верности,
ты заостряешь твой меч и разжигаешь огни,
чтобы мстить за исчезновение похищенной гречанки;
между тем ты оставляешь свою целомудренную супругу
в кругу враждебных соперников,
не будучи уверен в сохранении её чести и самой жизни.
Всё же за каждым отъездом следует долгожданное возвращение домой.
Только ты пропустил день возвращения.

Эвриклея
Несчастная Эвриклея,
безутешная кормилица, сочувствует
страданиям своей царицы!
Пенелопа
Значит моя судьба никак не изменится?
Разве подвозит Фортуна своё
непостоянное колесо к неподвижному трону?
Неужели натянутый парус, который обычно
сразу ставит каждую человеческую судьбу на новый курс,
лишь для меня не находит ни малейшего дыхания ветра?
Все же меняется для других взгляд небес,
то постоянною звездою, то блуждающей.
Вернись назад, ах, Одиссей! Пенелопа ждет тебя;
правда, эта невиновная вздыхает
и жалуется, на то, что причинили ей,
однако она не сердится на закоренелого преступника.
Я даю твоей озабоченной душе
прощение - она больше не запятнана жестокостью,
и вместо этого жалуюсь на судьбу как на кузнеца моей беды.
Таким образом, чтобы пощадить тебя,
я разжигаю себя против небес,
против враждебного предопределения
и начинаю ссоры. Возвращайся, ах, Одиссей!
Эвриклея
Отъезд без возвращения, наверное,
не определяет никакая звезда:
для звёзд не существует ухода без возврата.
Пенелопа
Возвращается все же штиль на море,
возвращается всё же Зефир в поля!
Когда Аврора приглашает солнечного бога,
возвращается день, который начинал исчезать,
возвращается иней к земле, а камни к её центру,
возвращается поток скользящим шагом в океан.
Человек, который живет здесь внизу, далеко от своего происхождения,
владеет небесной душой в преходящем теле.
Скоро умирает смертный
и возвращается к небу,
а тело его к пыли
после короткого земного странствия.
Ты один пропустил день своего возвращения.
Возвращайся, так как в то время как ты продлеваешь
безжалостно мою боль,
я вижу, как мой час смерти приближается.
Вернись, ах, Одиссей!

4. Сцена II 7.15
Меланто, Эвримах
Меланто
Жестокие терзания - любви дикие влечения.
Становится дорогим, что было горько,
та злая мука пытки;
зажёгшееся сердце - это огонь радости,
и тот, кто предается игре любви, никогда не потеряет.
Тот, кто вспыхивает сначала
пусть готовит к бурям белую грудь.
Но в этих бурях
найдёт он, любя,
надёжную гавань;
Зажёгшееся сердце - это огонь радости,
И тот, кто предается игре любви, никогда не потеряет.
Эвримах
Прекрасная моя Меланто,
грациозная Меланто,
твое пение - волшебный звук,
твое лицо - настоящая магия.
Прекрасная моя Меланто,
все в тебе - оковы и обвивает,
а то, что не оковы, наносит глубокие раны.
Меланто
Льстивый болтун,
как хорошо ты это умеешь,
изображать красоты тонко,
сверкающий лик хитро к свету повернуть!
Все ж почитай только бодро мой блеск
своею сладкою ложью!
Эвримах
Ложью было бы, если бы я
тебя хвалил, однако, не любил.
Отрицать ваши прелести
ради пресветлой богини - порочная ложь.
Меланто и Эвримах
Пламя нашей единодушной любви должно вспыхнуть теперь.
Любовь, на которую не отвечают, является оскорблением.
Нельзя быть правым, оскорбляя;
оскорбление вознаграждают любовью.
Меланто
Я тебя не люблю, мое сердце,
поэтому превратится в лёд
душа в моей груди
перед твоими прекрасными глазами!
Эвримах
Если моё сердце требует
тебя не всегда и не стойко,
пусть мир не будет мне жилищем, а небо крышей!
Меланто и Эвримах
Ведь ты моя сладкая жизнь,
ты моё радостное сокровище;
такой прекрасный союз никогда не разорвётся.
Меланто
О, как я желаю,
Эвримах, жизнь моя,
с тобой без узды и поводка
предоставить мою страсть её собственной судьбе!
Эвримах
Ах, как охотно ушёл бы я
от этого царского двора в пустыню,
где никакие любопытные глаза
не видели бы наш грех!
Меланто и Эвримах
Так как пламенная грудь
Пренебрегает добропорядочностью.
Эвримах
Постарайся еще раз
и зажги в ней [Пенелопе] огонь!
Меланто
Вновь могу я обмануть
ее стойкий дух,
вновь хочу её сердце подвигнуть –
из чести алмаз!
Меланто и Эвримах
Ведь ты моя сладкая жизнь,
ты моё радостное сокровище;
такой прекрасный союз никогда не разорвётся.

5. Сцена III 1.52
Безмолвная сцена. Появляется корабль феаков, который привозит спящего Одиссея. При этом он не просыпается, звучит Sinfonia, в которой всё время щиплют только одну струну.

6. Сцена IV 6.23
На морском берегу (Посейдон, Зевс)
Посейдон (выныривает из моря)
Высокомерен человек,
однако, в этом прегрешении
виновна доброта,
коль даже дальние небеса
прощают слишком легко ему проступок.
Против судьбы и предопределения он борется;
на всё он решается,
всё смелое и дерзкое
от свободного духа человека.
Он управляет неукротимым,
и его произвол посягает на небо.
Однако, если благодушный Зевс
слишком легко предоставляет человеку превышать его возможности,
то его великая длань сохранила лишь бесполезную молнию;
храни же его вместо того, чтобы мстить ему!
Не станет, однако, Посейдон забывать о чести
и терпеть прегрешение человека.
Зевс (с неба):
Большой бог солёных приливов,
О то, чем ты бормочешь и бурлишь ты там
против великой доброты высшего бога?
Юпитер называется богом-отцом
из-за свого милосердного духа,
а не из-за своей вооруженной длани.
Эта молния разбивает,
милость же делает благосклонным,
милость требует поклонения;
однако, разбитый больше не молится.
Какое же справедливое желание двигает тебя к горькой мести,
так что, сердясь, порицаешь величественную доброту Зевса?
Посейдон
Смелые феаки наперекор
моему высочайшему решению
вернули Одиссея на Итаку, его родину;
таким образом человеческая дерзость
расстраивает намерения бога,
перед которыми согрешила.*
[*Одиссей ослепил Полифема, сына Посейдона.]
Стыд, а не милость должно вызывать
прощение таких преступлений!
Значит лишь имена у богов божественны?
Зевс
Небу твое желание мести не безразлично,
общее правление связывает нас;
ты можешь дерзких сам наказать.
Посейдон
Теперь, раз твоя божественная воля
ничего не имеет против, я накажу
их дерзкое высокомерие:
я их плывущий корабль
сделаю неподвижной скалой.
Зевс
Твой приказ должен быть выполнен,
дай свидетельство своего могущества!
Хочет также и Зевс их в воду пустить!
Грех их поездки искупит их остановка!

7. Сцена V 2.14
Хор феаков на корабле; затем Посейдон
Феаки
На этом мире дольнем человек
может делать то, что хочет; и он делает это, так как
наше поведение не огорчает небо.
Посейдон
Вокруг скалы станьте гуще,
летучие волны!
(Он превращает корабль и продолжает)
Сегодня время феакам учиться:
человек из путешествия не вернётся,
если небо против него.

8. Сцена VI 4.07
Одиссей (просыпается)
Сплю ли я ещё, или бодрствую?
Какую местность я вижу,
какой воздух вдыхаю,
и на какую землю ступаю?
Сплю ли я ещё, или бодрствую?
Кто это,
кто всегда сладким утешительным сном
посылает мне пытку?
Кто превращал моё успокоение в злую неудачу?
Какому божеству подчиняются спящие?
О сон, о сон смертных,
иной называет тебя братом смерти –
одинокий и несомый ветром,
разочарованный и обманутый как я –
знаю тебя хорошо, отца заблуждений!
Однако, я сам виноват в моём заблуждении,
так как если темнота -
сестра или спутница сна,
напрасно тот жалуется,
кто доверяет себя темноте -
он достаётся гибели.
О вечно рассерженные боги,
ваши никогда не примирённые силы,
сурово противостоят Одиссею, даже когда он спит,
ваше божественное господство
неумолимо противостоит человеческим желаниям,
хотя и не лишает ещё мертвых их покоя!
Феаки, мошенники,
вы же обещали мне,
что привезёте меня невредимым
на Итаку, мою родину,
со всеми моими богатствами и сокровищами.
Феаки, нарушители обещаний, я не знаю,
как вы меня, неблагодарные, оставили
на этом открытом морском берегу,
на этом лысом и одиноком побережье,
жалкого и покинутого,
в то время как вы бодро,
несмотря на такое тяжёлое преступление,
плывёте, подгоняемые ветром и волнами.
Если такие тяжёлые прегрешения не наказаны,
предоставь, о Зевс, предоставь же
молнии о том позаботиться -
ведь закон случая более надёжен.
Пусть вашим парусам,
о архилживые феаки,
северный ветер будет враждебен всегда, и пусть
как пух на ветру и скала в море,
вашему вероломному кораблю
встретится штормовой ветер
и не встретится ветер попутный!

оперы ч2"]"]

1. Сцена VIII 5.26
Царский двор (Меланто, Пенелопа)
Пенелопа
Пошлите мне день, о боги,
Когда мои желания исполнятся!
Меланто
Дорогая, любимая королева,
ты осторожна и недоверчива
лишь к своему вреду.
Я бы охотно видела тебя менее мудрой.
Почему пренебрегаешь ты жаром
живых любовников,
чтобы ожидать утешение
от пепла мёртвых?
Тот, кто наслаждается жизнью,
не наносит ущерба погребённым.
Кости вашего супруга,
мёртвые, сожжённые,
не знают о твоём горе ни много, ни мало.
Глупо ожидать от мёртвого сочувствия.
Верность и стойкость
возвышенные добродетели;
живой любовник умеет ценить их,
однако не человек, который был прежде,
так как он лишён своего духа.
Благодарным воспоминанием
воздают почести мёртвым;
живущие остаются связанными с живущими.
Прекрасное лицо вызывает войну;
Воинственность не нравится мёртвым,
Так как они не ищут ничего кроме покоя.
Чахнет при посте
твоя лишённая соли любовь
в твои самые цветущие годы,
но жалуется твоя овдовевшая красота,
что за покрывалом твоих постоянных слёз
ты показываешь всё ещё такое прекрасное солнце.
Люби же, так как красота –
это любви сладкая подруга;
Твоё наслаждение
преодолеет твою боль.
Пенелопа
Амур - пустой идол,
странствующий бог; для своего
легкомыслия он не нуждается в перьях.
Срок его сладкого веселья
не больше чем требуется для удара молнии.
Единственный день может превратить радость в страдание.
Любовные истории
Тезея и Язона, о горе,
Полны непостоянства и суровости,
муки и смерти и страдания.
Молнии возлюбленного неба могут
Сами превратить Одиссея в Язона.
Меланто
Если неверный Аквилон*
однажды колебал море,
разве смелый моряк
никогда не должен покидать гавань?
Не всегда стоит на небе мрачная звезда,
каждый шторм начинается вновь и вновь.
Итак, люби, на это тебе дана
сладкая спутница Амура – красота.
Наслаждение победит твоё страдание
отбросив его навзничь. сокращено
Пенелопа
Никогда не должна вновь любить та,
кто страдала от мучений любви;
снова будет страдать безумная,
которая ошибалась уже однажды.
* Латинское название северного ветра

2. Сцена IX 2.01
Лесной ландшафт (Эвмей один)
Эвмей
Ах, как же трудно тому, кто предан царю,
спастись от беды и скверной судьбы!
Скорее смочишь слезами царский скипетр
чем дротики пастухов.
Шёлк и золото только скрывают
величайшие заботы.
Жизнь в бедности и защищенности
безопаснее, чем в богатстве и блеске.
Вы, холмы, поля и леса,
если человеку может быть даровано счастье,
то это долгожданное добро гнездится лишь у вас.
Вы, луга, и вы, травы,
от вас произрастает цветок радости;
у вас собирают плод свободы,
ваша листва превосходна для человека.

3. Сцена X 1.44
Эвмей, Иро
Иро
Пастух вполне может
хвалить луга и леса -
[это] предмет его разговоров со стадом!
Эти травы, которые ты упоминаешь,
могут быть питанием для животных, не для людей.
Я живу там, при царском дворе,
а ты здесь с любимой скотиной.
Ты наслаждаешься и развлекаешься целый день
в дружбе с дикой природой;
я ем твоих спутников, пастух,
и питаюсь твоими делами.
Эвмей
Иро, великий едок!
Иро, обжора!
Болтун, не нарушай мой покой!
Иди, иди и жри!
Иди, иди и лопни!

4. Сцена XI 3.10
Эвмей, затем Одиссей в образе старика
Эвмей
Благородный Одиссей,
Это было смелое предприятие -
опустошать и превращать в пепел города,
хотя небеса, возможно, рассерженные
из-за падения троянского царства,
потребуют твою жизнь
в качестве жертвы за своё неудовольствие.
Одиссей
Если ты сегодня хотел бы дождаться
долгожданного возвращения домой
упомянутого Одиссея,
прими этого старца –
я, бедный, утратил
всякую человеческую помощь на свете;
посочувствуй этому дряхлому старику
и его жесткой судьбе на пути к смерти.
Эвмей
Ты должен быть моим гостем; дружеский
ночлег будет предоставлен тебе; ведь нищие -
любимцы неба и друзья Зевса!
Одиссей
Одиссей, Одиссей жив,
его отечество вновь его увидит,
к Пенелопе вновь он вернётся.
Богиня судьбы никогда не была полностью бессердечна,
и время приспело для его возвращения,
поверь мне, пастух!
Эвмей
Как радостно я принимаю тебя,
о ты, блаженный нищий!
Моя долго хранимая скорбь
Исчезает, тобой побеждённая.
Следуй же за мной, друг,
место для отдыха будет тебе!

5. Сцена XII 7.19
Телемах и Афина на повозке
Телемах
Весёлая, весёлая поездка, чудесное путешествие!
Божественная повозка приближается сюда
как молния.
Весёлая, весёлая поездка, чудесное путешествие!
Афина и Телемах
Могущественные боги
перечеркивают дуновения,
перепахивают ветры.
Афина
Сюда ты прибыл на родные поля,
умный Телемах!
Не забывай ничего из того, что я тебе советовала,
поскольку если твой дух отклоняется от верного пути,
ты окажешься в опасности.
Телемах
Опасности не могут мне угрожать,
Если я вверяю себя твоей благосклонности.

Сцена XIII
Эвмей, Одиссей, Телемах
Эвмей
О великий сын Одиссея,
правда ли это, что ты возвращаешься,
чтобы сделать веселее жизнь твоей матери?
О старший сын Одиссея,
так ты наконец пришел,
чтобы возместить большие утраты
вашего приходящего в упадок дома!
Прочь печаль, пусть слёзы иссякнут,
почетно мы, о странник, нашу радость
приветствуем пением!
Эвмей и Одиссей
Зеленые луга, к радостному дню
расцветают ваши травы и цветы!
Дуновения шутят с богами любви,
Небеса улыбаются счастливому возвращению домой!
Телемах
Спасибо за ваш дружеский приём;
однако моя радость не полна;
сердце, которое ждёт, не может быть довольно.
Эвмей
Тот, кого ты здесь видишь,
чьи усталые плечи несут
большой груз лет, кто плохо укутан
дырявой одеждой, уверяет меня,
что возвращение домой Одиссея
недалеко от сегодняшнего дня.
Одиссей
Пастух, если это не правда, пусть первый
камень, о который споткнётся моя нога,
станет моим надгробьем,
и также смерть, которая машет мне уже,
принесёт мне последний день жизни.
Эвмей и Одиссей
Сладкая надежда льстит сердцу,
радостное послание радует каждую душу,
так как ждущее сердце не может быть довольно.
Телемах
Иди же быстро, иди, Эвмей,
к царскому двору, и принеси весть
о моём прибытии, чтобы моя мать
была подготовлена к этому.

6. Сцена XIV 7.41
Телемах, Одиссей
С неба на голову Одиссея спускается огненный луч. Земля раверзается, и Одиссей погружается вглубь.
Телемах
Что я вижу? Ах, что я вижу?
Эта прожорливая земля поглощает живущих,
открывает пасти и глотки,
жадная до человеческой крови,
и не позволяет больше путнику двигаться –
камень поглощает плоть человека?
Не чудо ли это?
Так-то ты, родная почва,
учишься поглощать человека?
покрывать ещё живущих надгробными камнями?
Так-то, Афина,
возвращаешь ты меня на родину?
Это наше общее отечество,
так что же это значило?
Что же? Как проворен мой язык,
так моя память ленива: этот странник, который только что был здесь,
лгал столь достоверно,
могилы и смерть заклинал,
был наказан таким образом справедливым небом
и здесь погребён. Ах, дорогой отец,
каким странным способом
небо своей рукой
извещает меня о твоей смерти!
Ах, неужели это земля, борясь со мной,
совершает такие удивительные чудеса?
(Здесь снова появляется Одиссей, теперь в своём подлинном виде.)
Однако какие новые чудеса я там увижу?
Менялась ли, чередовалась ли
смерть с жизнью?
Значит никто больше не должен теперь
этот случай называть злом,
если смертью учатся молодеть.
Одиссей
Телемах, теперь ты можешь
своё удивление превратить в радость: если ты потерял
нищего, то ты добыл твоего отца.
Телемах
Хотя Одиссей славен
происхождением от небесного рода,
всё же никакой смертный не может превращаться.
Этого не может и сам Одиссей.
Либо шутят боги,
либо ты – волшебник.
Одиссей
Одиссей, Одиссей я,
Афина может это засвидетельствовать,
та, которая перенесла тебя сюда по воздуху.
Она изменяет мою внешность, как ей нравится,
благодаря чему я остаюсь в безопасности неопознанным.
Телемах
О ты, долгожданный отец,
славный отец,
я склоняюсь перед тобой.
Детская нежность
принуждает меня теперь к слезам.
Одиссей
О надолго утраченный сын,
о сладкий залог любви,
Я прижимаю тебя к моей груди!
Отцовская любовь
принуждает меня теперь плакать.
Телемах и Одиссей
О смертный, будь спокоен и ожидай всего,
так как небо защищает только тебя,
молчит закон природы,
и невозможное станет возможным.
Одиссей
Иди теперь, иди к твоей матери,
веди шаги свои к замку;
скоро буду я у тебя,
но прежде я должен снова стать стариком.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

7. Сцена I 2.57
Царский двор (Меланто, Эвримах)
Меланто
Эвримах, у этой дамы
сердце просто из камня.
Слова не трогают её,
Просьбы не внушают ей жалость.
В море любви
её душа остается упорной;
в верности как и в гордости
её душа – совершенная скала;
противница она или подруга –
не из воска сделано её сердце, оно алмазное.
Эвримах
Но я слышал часто
толпу поэтов,
воспевающих женщину как лёгкую и изменчивую.
Меланто
Бесплодны были все мои речи, все мольбы,
побуждающие царицу к новой любви.
Это безнадежное предприятие;
она ненавидит любить и быть любимой.
Эвримах
Горюй, кого это радует,
томись, кому это подходит,
тот любит темноту,
кто ненавидит солнце!
Меланто
Пенелопа торжествует
скорбя и горюя;
Меланто же в шутке и в удовольствии
живет радостно.
Она кормится муками, я же наслаждениями;
я люблю радоваться;
столь различные нравы украшают мир.
Эвримах
Смеясь, наслаждаясь,
не чувствуют никаких мук.
Меланто
Мы любим, наслаждаемся,
оставим же других в покое!

8. Сцена II 7.56
Антиной, Амфином, Писандр, Эвримах, Пенелопа
Антиной
Другие царицы окружены служанками,
ты же - влюблёнными.
Этих царей [ты] ведёшь от моря
cвоей красоты к морю слёз.
Антиной, Амфином, Писандр
Так полюби же, да, да,
так полюби же наконец снова!
Пенелопа
Я не хочу любить, нет, нет,
потому что, любя, я буду страдать.
Антиной, Амфином, Писандр
Так полюби же, да, да,
так полюби же наконец снова!
Пенелопа
Вы тем более дороги мне
чем горячее вы вспыхнули,
но я не приближаюсь к вашей любовной игре, -
ведь далеко, не здесь мой огонь.
Я не хочу любить, нет, нет,
потому что, любя, я буду страдать.
Писандр
Налитая вином лоза,
если она не обвивает буковый шест,
не приносит осенью никаких плодов и не цветёт в мае.
И если она остаётся нерасцветшей,
каждая рука будет срывать её
и каждая нога растопчет.
Амфином
Прекрасная, душистая сосна,
если она не привита,
растёт без плодов и имеет только шипы,
но если затем она всё же облагораживается,
из её шипов происходят плоды и цветы.
Антиной
Плющ вечнозелёный,
который упрямо противится зиме
с её смарагдовым мерцанием,
потеряет всё же без опоры
свою прекрасную зелень среди высоких сорняков.
Антиной, Амфином, Писандр
Так полюби же, да, да,
так полюби же наконец снова!
Пенелопа
Я не хочу любить, я не хочу!
Как кусок железа пребывает в сомнении
между двумя магнитами,
к какой из двух различных сторон ему притянуться,
так, вероятно, пребывает моё сердце
в расколотой натрое любви. Но не может любить,
кто ничего не знает, ничего не может,
кроме как плакать и страдать.
Печаль и тоска -
жестокие враги любви.
Писандр, Амфином и Антиной
Так к радости, к танцам и пению!
Попробуем развеселить царицу;
радостное сердце скорее склонно к любви.

9. Сцена III 3.47
Эвмей, Пенелопа, женихи в отдалении (танец с пением)
Эвмей
Подателем важнейших сообщений
пришёл я. Великая царица, прибыл
Телемах, твой сын,
и не является, наверно, пустой
надежда, которую я возвещаю тебе:
Одиссей, наш царь,
супруг твой, жив,
и, мы надеемся, недалеко
его долгожданное прибытие.
Пенелопа
Из-за таких неопределённых новостей
моя беда может удвоиться
или расположение моих звезд изменится.

10. Сцена IV 6.16
Антиной, Амфином, Писандр, Эвримах
Антиной
Товарищи, вы слышали: наша
приближающаяся смертельная опасность призывает вас
для великих и решительных действий.
Телемах возвращается, и, вероятно, Одиссей.
Этот царский двор, который вы опозорили
и опустошили,
ожидает, правда, запоздавшую,
но близкую месть своего господина.
Тот, кто был достаточно смел для этого осквернения,
теперь пусть не медлит заканчивать преступление.
До сегодняшнего дня
наши прегрешения служили вашей уверенности,
но безумие ожидать любезности от того,
которого оскорбили первым.
Писандр и Амфином
Наши действия сделали нас
врагами Одиссея.
Никто не может осудить нас, если мы одолеем врага.
Антиной
Итак пусть возрастёт ваша смелость,
и прежде чем прибудет Одиссей,
мы лишим жизни приближающегося Телемаха.
Писандр, Амфином и Антиной
Да, да, большой любви
побег - это большая ярость;
то, что выносит сердце, разрушает государство.
(Здесь летает орел над головами женихов.)
Эвримах
На то, что было услышано там, высоко наверху,
вам отвечают теперь, друзья;
безмолвные языки являются неба знаками.
Смотрите, ах, смотрите
на птицу великого Зевса:
она предвещает разрушение,
он предрекает бичевание.
Должен шагать только к преступлению тот,
кто не считает небо справедливым.
Амфином, Писандр и Антиной
Мы верим в угрозы разгневанного неба,
так как тот, кто не боится неба,
удваивает свой грех.
Антиной
Итак, прежде чем прибытие сына
даст ей поддержку,
мы идём на приступ к её сердцу
и прибегаем к подаркам,
так как у стрелы Амура наконечник из золота.
Эвримах
Золото, одно только золото -
ваши любовные чары.
Каждое женское сердце, будь оно хоть из камня,
станет мягким, если дело касается золота.
Писандр, Амфином и Антиной
Любовь - гармония,
ее вздох - пение;
однако не поётся хорошо, если золото не звенит;
не любит, кто не дарит.

11. Сцена V 5.16
Лесной ландшафт (Одиссей, затем Афина)
Одиссей
Не может тот погибнуть, кого ведёт небо,
У кого бог в попутчиках.
Хотя я предпринял великие дела,
но был бы виновен в более тяжком грехе,
если бы вопреки небу боялся содействия мира.
Афина
О мужественный Одиссей,
я забочусь о том, чтобы твоя целомудренная
супруга предложила соревнование, которое принесёт тебе
честь, безопасность и победу,
а женихам смерть.
Как только лук окажется в твоей руке
и вой ужасный о вашей борьбе объявит,
стреляй же, так как твоя смелая рука
швырнёт их всех пронзённых наземь.
Я буду с тобой, и с молниями неба
покорённое человечество низвергну.
Все станут жертвой твоей мести,
ибо бич неба не избегнут.
Одиссей
Всегда смертный слеп,
но, как теперь сказано, будет ещё более слеп,
чтобы повиноваться так вслепую божественному плану.
Я следую за тобой, Афина!
Сцена VI
Эвмей и Одиссей
Эвмей
Я видел, о чужестранец, смелость
влюблённых женихов ослабевает,
их огонь охлаждается,
и в их ужасающихся взглядах
я видел их дрожащее сердце:
одно имя Одиссея
пронзило эти позорные души.
Одиссей
Это радует и меня - не знаю, почему;
я смеюсь - не знаю, отчего.
Дух веселья наполняет меня,
я чувствую как становлюсь моложе.
Эвмей
Поскольку мы скудной трапезой
тело укрепили, мы удаляемся.
Теперь увидишь ты дерзкое выступление
тех распутников, их бесстыдное,
позорное поведение.
Одиссей
Не вечно живёт дерзость на земле;
человеческое высокомерие приводит весьма скоро к падению:
и высшие мечут вниз небесную молнию.

1. Сцена VII 6.15
Царский двор (Телемах, Пенелопа)
Телемах
Об изгибах моего долгого скитания
уже я сообщил тебе, царица;
теперь, однако, не могу я дольше
молчать о божественной красоте
гречанки, которую я видел.
Прекрасная Елена принимала меня.
При виде её я удивлялся,
опьянев от её блеска,
почему вся вселенная
не является таким совершенным мужчиной как Парис.
Я говорил дочери Леды,
что один только Парис – ещё не достаточная добыча.
Незначительными были битвы,
слабыми пожары при таком пыле;
если горит не весь мир, остальное не в счёт.
Я видел в тех прекрасных глазах
отсветы первых вспышек пожара Трои
и брызги первых искр,
и астролог любви
мог бы уже давно напророчить,
глядя на эти пламенные сферы,
огонь и вспышки,
превращающие города, как и сердца, в пепел.
Хотя Парис должен был умереть,
но Парис мог наслаждаться.
При жизни он должен был искупать свой гнусный поступок,
но за такое великое счастье
не страшно умереть.
Пусть будет его душа уличена в тяжком грехе;
прекрасной гречанки
чудное лицо несёт в себе
оправдание для исчезновения Трои.
Пенелопа
Пагубная красота, позорный жар,
воспоминания недостойный;
из зародыша ненависти возник
не цветок лица
но ползание змеи, поскольку
любовь, которая плавает в крови - это чудовище.
Такое печальное воспоминание
должно предаваться забвению;
твой дух переходит к мечте,
твоя тоска переходит к шутке.
Телемах
Не из тщеславной глупости
упоминал я Елену, но поскольку вокруг меня
в знаменитой Спарте однажды
внезапно закружила птица,
совершенно искусно и целенаправленно;
и тут сказала мне весёлым голосом Елена,
мастерица в объяснении знаков,
что Одиссей близко
и убьёт женихов
и царство восстановит.
………………………………

2. Сцена VIII 5.50
Антиной, Эвмей, Иро, Одиссей, Пенелопа, Телемах, Писандр, Амфином, Меланто
Антиной
Всегда, низкий Эвмей,
всегда, всегда ты ищешь,
как бы помешать нашему миру,
как бы омрачить нашу радость!
Ты, нарушитель спокойствия,
ты дух-мучитель,
ты привёл надоедливого нищего,
назойливого упрямца,
который своей ненасытностью
будет только омрачать наш веселый нрав.
Эвмей
Фортуна привела его сюда,
в дом Одиссея,
который ведь изобилует состраданием.
Антиной
Пусть он остаётся с тобой и оберегает стада;
он не должен приходить сюда, где
утончённое дворянство господствует и повелевает.
Эвмей
Утончённое дворянство не жестоко;
возвышенная душа не может
презирать великодушие, которая
королям положена уже в колыбель.
Антиной
Надменный плебей,
обучать возвышенным вещам
не подобает тебе, простому человеку;
грубая пасть не может говорить о королях.
И ты, недостойный нищий,
иди прочь из этого царства!
Иро
Убирайся прочь, вон! ты явился сюда, чтобы жрать,
но я пришёл ещё до тебя.
Одиссей
Ты, парень, ты, шкура
огромного размера,
если мои волосы белы, моё тело старо,
то мой дух всё же не труслив.
Если дозволит мне царская доброта, я положу
твоё жирное тело к ногам, ты, животное-чудовище!
Иро
Ну уж конечно, ну уж конечно,
детский воин, надоедливый старик,
конечно я бы тебе
выщипал тебе бороду по волоску.
Одиссей
Смерть меня побери,
если я тотчас не поборю тебя
в смелости и мужестве, ты, соломенный тюфяк!
Антиной
Посмотрим же, царица, на борьбу
этой прекрасной пары,
совершенно сумасшедшую дуэль!
Телемах
Я оставляю тебе открытым твоё боевое поле,
неизвестный странник!
Иро
Также и я предоставляю тебе свободный доступ,
бородатый воин!
Одиссей
Я принимаю твой великий вызов,
брюхатый рыцарь!
Иро (начинает бороться)
Ну, ну же, ну, ну,
к кормушке, к борьбе!
(Следует борьба.) Я побеждён, о горе!
Антиной
Ты, победитель, пощади его,
так как он сдаётся!
Ты, Иро, можешь жрать, сражаться – нет!
Пенелопа
Смелый нищий, оставайся при дворе,
в чести и безопасности,
ведь не всегда тот низок,
кто одет в скудные, серые лоскуты.
3. Писандр 6.29
Возвышенная царица,
Писандр склоняется перед тобой, и то,
что награждала благосклонная, щедрая судьба,
он дарит тебе, с тобой он связывает своё
новое счастье.
Эту царскую корону,
знак господства, он дарит
тебе как символ своего сердца.
Подарив своё сердце,
он не может предложить ничего большего.
Пенелопа
Широкая душа,
щедрый рыцарь,
ты заслуживаешь царства, так как меньшего
не заслуживает тот, кто дарит царство.
Амфином
Если тебе пришло желание
получать в дар царства,
то я - также податель,
поскольку и я - царь.
Эта роскошная одежда,
это царское облачение гордо подтверждает тебе
мою покорность и твою славу.
Пенелопа
Благородное соревнование и великодушная борьба,
где проворный любовник учится
искусству представить истинную любовь.
Антиной
Моё сердце, которое поклоняется тебе,
не хочет видеть тебя своей царицей;
моя душа, коленопреклонённая перед тобой, тебе
поклоняясь, хочет тебя назвать своей богиней,
как богине тебе со вздохами воскурить фимиам,
как жертву приношу моё желание, и с этими
украшениями предлагаю тебе благовония и честь.
Пенелопа
Не должны остаться невознаграждёнными
столь много хороших дел,
так как если женщина поддаётся,
но ещё не воодушевлена, она воодушевляется с помощью [золота],
и если женщина выбирает мужчину,
но ещё не отдалась ему, она отдаётся за [золото].
Теперь поспеши, Меланто, и принеси мне сюда
лук мощного Одиссея и колчан.
Кто из вас теперь
станет самым сильным стрелком
из этого полновесного лука,
получит жену и царство Одиссея.
Телемах
Одиссей, где ты
и что ты делаешь, что ты не мстишь
за свои потери и одновременно мою печаль?
Пенелопа
Но что мои уста
необдуманно произнесли, ах, что же,
моему сердцу столь противится?
Вы, небесные боги, если я сказала это,
значит это вы развязали мне язык и открыли губы.
Это должно быть среди всего неба и всех звёзд
неслыханное чудо!

Писандр, Амфином и Антиной
Счастливая, сладкая слава,
желанная, прекрасная победа!
Дорогие слёзы
любящих!
Постоянное сердце, верная грудь
превращают меланхолию в весёлое наслаждение.
4. Пенелопа 6.03
Вот лук Одиссея, лук Амура,
который пронзит моё сердце.
Писандр, тебе я подаю его:
тот, кто был первым при раздаче,
пусть станет первым при выстреле.
Писандр
Амур, будь ты стрелком, который встречал меня,
то придай этому оружию силу,
на что я, побеждая, скажу:
если меня ранит лук,
то лук меня исцелит.
(Пытается натягивать лук, но не может.)
Моя рука не может натянуть его до конца,
мое запястье отказывает,
побеждённая, убывает моя сила,
а если отсутствует сила, желание также ослабевает.
Амфином
Амур, крохотный бог,
не может натягивать лук;
если он пронзает смертного, его снаряды
это взгляды, а не стрелы,
ибо этому божественному мальчишке
оружия Марса отказывают в послушании.
Ты, гордый бог, ускорил бы мою победу,
от тебя я ожидаю воинственных триумфов!
(Здесь он пытается натянуть лук, но не может.)
Сколь негибким,
сколь негибким
родился этот лук!
Эта ледяная грудь
останется для меня
недружелюбной и чопорной.
Антиной
Должны покориться и Марс, и Амур,
где красота управляет!
Тот не побеждает,
кто не побеждает с любовью!
Пенелопа, я опоясался
благодаря твоей красоте для благородного соревнования.
(Старается натянуть лук, но не может.)
Сила, боевая добродетель ни на что не годны.
Быть может, волшебная сила поможет мне
завоевать сладкую славу.
Ах, это правда, всё и вся
хранит Одиссею верность,
даже его лук ждёт Одиссея!
5. Пенелопа 5.01
Тщеславные, скудные украшения
суть царские титулы,
не имеющие значения. Одной только крови,
этого королевского украшения, не достаточно,
чтобы удержать славный Сцептер.
Тот, кто не обладает мужской силой,
равной силе Одиссея,
недостоин наследовать сокровища Одиссея.
Одиссей
Высокомерная молодость
не всегда обладает мужеством,
тогда как смиренный старец
не всегда малодушен.
Царица, в этих моих членах
живёт душа, которая так смела,
что она требует от меня сделать попытку.
Я не перехожу границы того, что подобает мне:
я отказываюсь от награды, но не от попытки.
Пенелопа
Пусть будет нищему
разрешено тяжелое испытание.
Какое славное соревнование,
против сильных мужских торсов старая поясница;
краску стыда на их лица и позор для их
искусства лучников принесёт огонь любви.
Одиссей
Эта моя покорная рука
снаряжается для вашего дела, о небеса!
Присудите мне победу, о высшие боги,
если вам дороги мои жертвы!
(Он натягивает лук.)
Писандр, Амфином и Антиной
Знак и чудо, неслыханные вещи!
Одиссей
Зевс провозглашает месть своим громом.
И так стреляет лук своей стрелой.
Афина дает мужество одному, у другого забирает.
Так разит ныне лук.
На смерть, на бой, на истребление!

6. Сцена IX 6.02
Иро один
О боль, о мучение, вы печалите мою душу!
О, печальное воспоминание
о полном печали зрелище!
Я видел мёртвых женихов,
свиньи, женихи* были убиты.
[*Непереводимая игра слов: porci-proci – свиньи-женихи]
Ах, я потерял вас,
наслаждения живота и горла!
Кто спасёт голодающего? Кто утешит его?
O слово рыдания!
Ты потерял женихов, Иро, ты потерял твоих отцов!
Как же ты можешь забыть
столь горькие и печальные слёзы,
ведь отцом нам является тот, кто кормит нас и одевает.
Кто исполнит тебе теперь
потребности твоего голода?
Тебе больше не найти никого, кому бы нравилось
наполнять пустые от голода каверны
твоего огромного брюха;
ты не найдёшь больше никого, кто бы смеялся
жадному торжеству твоей глотки.
Кто спасёт голодающего? Кто утешит его?
Злосчастный день, вооружившийся к моему разорению!
Сначала незадолго до этого меня победил смелый старик;
теперь голод подавляет меня,
покинутого всякой пищей.
Я имел уже однажды врагом голод,
я уничтожил его, победил. Теперь
это слишком просто - видеть его снова победоносным.
Я хочу покончить с собой сам, так как я не хочу
никогда больше увидеть его торжества над собой.
Кто уклоняется от врага, добывает
большую победу. - Моё мужественное сердце!
Моё мужественное сердце!
Побеждай боль; и пока оно не изнемогло
от врага-голода, отправь моё тело успокаивать
голод могилы.

7. Сцена X 6.23
Королевский двор (Меланто, Пенелопа)
Меланто
Однако, какая новая боевая буря,
какая неслыханная кровавая расправа,
и какие любовные трагедии?
Кто это был? Кто был тот дерзкий,
который решился новой войной
нарушить мир, который жил ещё
в твоих глазах, и опустошить храмы,
воздвигнутые Амуром
в тех пылких сердцах?
Пенелопа
О я, многовозлюбленная вдова, овдовевшая царица!
Ах, новые слёзы предстоят мне.
Поистине, у несчастного
каждая любовь к беде.
Меланто
Так значит и под защитой Сцептера
жизнь небезопасна; рядом с короной
руки преступника становятся ещё более дерзкими.
Пенелопа
Умерли женихи,
и заклинаемые ими звёзды стали факелами,
освещавшими эту смерть.
Меланто
Пенелопа, об этом наказании, не исполняется
об этом чудовищном поступке
думай только с суровостью и яростью;
так как оскорблённое величие
не может быть справедливо,
если оно не сердится.
Пенелопа
Глаз чувствует
жалость без меры,
однако, моё сердце к суровости
и скорби принуждать я не могу.

Сцена XI
Эвмей, Пенелопа
Эвмей
Позволь силе твоей тайной любви
смягчать твою грудь!
Тот, кто с одним лишь луком,
одинокий, неизвестный,
нанёс сотни смертельных ударов,
тот сильный, энергичный, кто справился с луком
и стрелы заставил летать,
кто пронзил геройски
коварных, гнусных женихов, -
радуйся, королева, это была Одиссей!
Пенелопа
Ты - прекрасный пастух, Эвмей,
если ты полностью убеждён
в противоположном тому, что ты видишь.
Эвмей
Седой старик,
бедный, нищий,
который с гордыми женихами
боролся на жизнь и на смерть, -
радуйся, королева, это был Одиссей!
Пенелопа
Легковерный и глупый народ –
это лживая труба
обманчивой Фамы.
Эвмей
Одиссей я видел, да,
Одиссей жив, он здесь.
Пенелопа
Назойливый посол,
пагубный утешитель!
Эвмей
Я говорю, что Одиссей здесь.
Я сам видел его и знаю это.
Не спорь своим "нет" с моим "да"!
Одиссей жив и находится здесь.
Пенелопа
Я не спорю с тобой,
Так как ты - слепой безумец.

Сцена XII
Те же и Телемах
Телемах
Мудрый, мудрый Эвмей.
Это правда, что он рассказывает.
Одиссей, твой супруг и мой отец
победил все враждебные силы.
Его появление в принятом на себя облике
в виде старика
было делом Афины и её подарком.
Пенелопа
Слишком верно, что люди на земле
служат бессмертным богам для игры в мяч.
И ты думаешь, что они станут играть с тобой.
Телемах
Так захотела Афина,
чтобы его обманчивым видом
враги Одиссея были бы введены в заблуждение.
Пенелопа
Не так уж заботятся
боги в горних высях
о земных вещах. Они предоставляют
огню гореть, а холоду замораживать.
Их дела приносят радость и горе.

8. Сцена XIII 3.51
У моря (Афина, Гера)
Афина
Пламя - это ярость, о величественная богиня,
огонь - это затаённая злоба.
Яростная и злобная Троя обращена в пепел,
она оскорблена троянцем, однако отомщена.
Теперь меж греками сильнейший спорит
с предопределением, с судьбой –
богатый скорбями Одиссей.
Гера
Для желанной мести
никакая цена не слишком высока.
Если бы троянское царство могло ещё глубже
утонуть в летучем прахе!
Афина
Из-за наших походов мести
возникли его скитания;
великолепных битв сыновьями
являются его горести.
Мы должны смягчить наше божество,
спасти мстителя
от ярости бога солёных приливов.
Гера
Я достигну мира,
я вымолю спокойствие
для славного Одиссея.
Афина
Для тебя, высочайшего Зевса:
сестра, как и супруга,
раскроет в небе новые божественные врата.

9. Сцена XIV 7.13
Гера, Зевс, Посейдон, Афинам, хор небожителей, хор морских
богов
Гера
Великий Зевс, душа богов,
бог духа, дух вселенной,
ты, который управляешь всем и являешься всем,
склонись милостливо к моей мольбе!
Скитания Одиссея продолжаются слишком долго;
ах, слишком много он претерпел.
Подари ему наконец снова спокойствие,
которого лишила его лишь божественная воля!
Скитания Одиссея продолжаются слишком долго.
Зевс
Мною твои просьбы никогда не будут
оставлены невыполненными, Гера,
однако прежде нам следует
примирить рассерженного Посейдона.
Слушай меня, бог морей;
здесь, где записана судьба,
записано также время заката Трои.
Теперь, так как предопределение исполнилось,
твою грудь воодушевляет только бездеятельная ярость.
Слугой судьбы был Одиссей:
тяжело страдал, боролся и победил богоподобного героя.
В то время как город Троя тонул в пепле,
смерть витала также вокруг него.
Мир, Посейдон! О Посейдон, прости
смертному грех, в котором он виноват!
Здесь судьба пишет в его защиту:
это не вина человека, когда гром гремит с неба.
Посейдон
Холодны эти волны,
прохладны эти волны,
однако они чувствуют тепло твоего сочувствия.
Пока ещё в глубоких, поросших водорослями
морских глубинах, внизу, в водяной темноте
решение принадлежит Зевсу.
Ослабевает моя ярость
против дерзких и заносчивых феаков;
за позорное преступление
платою был застывший корабль.
Так пусть он живёт счастливо,
пусть, конечно, живёт Одиссей!
Хор небожителей
Любящий Зевс:
настроил небо милостиво
для прощения.
Хор морских богов
Хотя здесь холодно,
море всё же не менее милостиво
чем небо.
Хоры небожителей и морских богов
Молись, смертный, молись бы, ведь даже
рассерженный бог прислушивается к молитвам!
Зевс
Афина, теперь позаботься ты
об успокоении восставших ахейцев,
которые, чтобы отомстить за смерть женихов,
строят военные планы
против царства Итаки.
Афина
Я усмиряю их дух,
я смягчаю их жар,
я устанавливаю мир,
Зевс, как тебе этого хочется.

10. Сцена XV 3.01
Царский двор
Эвриклея одна
Эвриклея, Эвриклея, что тебе делать?
Молчать или говорить?
Если ты говоришь, ты приносишь утешение,
а если молчишь, ты повинуешься.
Я служу по обязанности,
но также и по любви.
Так молчать или говорить?
Однако послушание должно уступить место сочувствию;
нельзя всегда говорить то, что знаешь.
Исцелить тоскующего – какая радость!
всё же, как оскорбительно, как непочтительно
выдать чужую тайну!
Иногда чем лучше молчишь, тем лучше.
Жестоко, если можешь утешить больного
словами и не делаешь этого;
но, в конце концов, от раскаяния отдаляют
и слова, и молчание.
Скрытая тайна
может скоро обнаружиться;
однако предав однажды
я не смогу больше скрывать её.
Эвриклея, что ты будешь делать? Будешь молчать?
Собственно говоря, строгое молчание никогда не было предписано.

11. Сцена XVI 6.51
Пенелопа, Телемах, Эвмей, Эвриклея
Пенелопа
Ветер развеивает всё, что вы выдвигаете.
Наши мечты
не могут ночами бодрствования
принести утешение потерянной душе.
Сказки вызывают улыбку, но не жизнь.
Телемах и Эвмей
Это невероятно, правда!
Всё наверняка, правда!
Это более чем верно,
и ещё вернее,
что старый стрелок из лука
был Одиссей.
смотри, вот он идёт
в своём истинном обличье!
Это Одиссей,
взаправду, это он!

Сцена XVII
Те же; Одиссей появляется в своём истинном виде
Одиссей
О ты, всех моих забот
сладкая и милая цель,
дорогая гавань любви,
куда я спешу отдохнуть!
Пенелопа
Постой, рыцарь,
колдун или волшебник,
твои превращения не действуют на меня.
Одиссей
Так-то ты спешишь к твоему супругу,
так-то обнимаешь его,
своего долгожданного?
Пенелопа
Я супруга, но утраченного Одиссея,
и ни колдовство, ни мираж не заставят меня
изменить моей верности или моей склонности.
Одиссей
Ради твоих глаз захотел я
пожертвовать моим бессмертием,
и менял свободно свои поступки и судьбу.
Будучи верным тебе, я стал смертным.
Пенелопа
Сила героя, которая тебя
сделала на Одиссея похожим,
делает мне убийство
жалких любовников желанным.
Это сладкий плод
твоего искусства притворяться.
Одиссей
Я и есть тот Одиссей,
избежавший огонь и пепел,
один избежавший смерти,
непреклонный преследователь, не товарищ
нарушающих супружескую верность и воров.
Пенелопа
Ты не первым недостойный,
кто пытался под фальшивым именем
получить господство и царство.
Эвриклея
Теперь время говорить. Это - Одиссей,
целомудренная и величественная дама; я узнала его,
когда он голым пришёл купаться, и я
увидела шрам, который ему нанёс кабан –
несомненный признак. Я умоляю тебя
о прощении, он молчал слишком долго, мой
словоохотливый, болтливый язык женщины.
По приказу Одиссея я с трудом скрывала это
и ничего не говорила.
Пенелопа
Поверь тому, чему хотелось бы, учит любовь;
храни сердце постоянным, требует честь.
Колеблющаяся душа, что делать?
Если я отказывалась от его просьб поверить,
от просьб доброго пастуха Эвмея
и Телемаха, моего сына,
значит я должна отказть в этом и старой кормилице,
так как моя целомудренная кровать
примет одного Одиссея.
Одиссей
Я знаю твоя стыдливую сущность,
и я знаю, что твоя целомудренная кровать,
никогда не видела никого кроме Одиссея,
каждую ночь ты украшаешь и занавешиваешь её
шелковым пологом,
сотканным твоей рукой, на котором видно
в хороводе её дев
изображение Дианы.
Это дорогое воспоминание
сопровождало меня всегда.
Пенелопа
Теперь я узнаю тебя. Теперь я верю тебе,
ты, издавна
владевший моим побеждённым сердцем!
Прости мне мою резкость;
причиной только Амур.
Одиссей
Ах, развяжи свой язык,
пусть твой весёлый нрав освободится от оков,
и твой голос
провозгласит со вздохом «ах»!
12. Пенелопа 4.11
Сверкайте, о небеса,
расцветайте, луга, ликуйте, ветерки!
Вы, птички, пением,
вы, ручьи, журчаньем покажите вашу радость!
Вы, зеленеющие поля,
вы, шепчущие волны, взбодритесь вновь,
ведь здесь из пепла Трои
мой Феникс счастливо восстал.
Одиссей
Долгожданное солнце моё,
гавань спокойствия и тишины,
я стосковался по тебе.
Больше не думаем теперь
об испытанных муках;
всё обернулось счастливо.
Да, моё сердце, да!
Сегодняшним днём будем радостно наслаждаться. вместе
Да, моё сердце, да!
Да, моя жизнь, да!
Пенелопа
Вновь зажжённый свет,
стосковавшись по тебе
я научилась тем больше
ценить тебя после всех горестей.
Да, моя жизнь, да!
Убегают из нашей груди
все скорбные чувства.
Всё обернулось к радости.
Сегодняшним днём будем радостно наслаждаться.
Да, моя жизнь, да!
Да, моё сердце, да!

Внимание! Постановка содержит длительную сцену с обнаженным мужским телом.
Имеются основания ограничить просмотр этой оперы детьми.

Качество: DVD-9 Size: 7.61 Gb ( 7 983 724 KBytes )
Enabled regions: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
Формат: DVD Video
Видео кодек: MPEG2
Видео:
VTS_01 :
Play Length: 00:00:10+00:00:04
Video: NTSC 4:3 (720x480) VBR
VTS_02 :
Play Length: 02:56:14
Video: NTSC 16:9 (720x480) VBR, Auto Letterboxed
VTS_03 :
Play Length: 00:11:06
Video: NTSC 16:9 (720x480) VBR, Auto Letterboxed

Аудио: Italiano (Dolby AC3, 6 ch) , English (Dolby AC3, 2 ch)

Приятного просмотра!
Мои текущие раздачи